Что Габриэль Гарсия Маркес сказал бы об экранизации «Ста лет одиночества»
«Сто лет одиночества» — массивный и легендарный труд колумбийского прозаика Габриэля Гарсии Маркеса. Сделать его достойную экранизацию все равно что замахнуться на «Войну и мир». Последнее, может быть, даже проще в некоторых смыслах — из-за особенностей повествования и всей композиции произведения. И, как для отечественных продюсеров адаптация «Войны и мира», для зарубежных экранизация «Ста лет одиночества» долгое время была обычной мечтой. Во-первых, потому что отсутствовали ресурсы сделать действительно достойный продукт. Во-вторых, потому что сам Маркес был против.
«Никогда! Объединить в единое целое историю семи поколений Буэндиа, всю историю моей страны и всей Латинской Америки, по сути, человечества, просто невозможно. Только у гринго (англоговорящие не из Латинской Америки — прим. ред.) есть ресурсы для подобных фильмов. Мне даже предложения поступали: они предлагают эпос продолжительностью два, три часа. На английском! Представьте себе Чарлтона Хестона (американский актер — прим. ред.), притворяющимся колумбийцем в поддельных джунглях! Ни за что! Даже после моей смерти», — говорил Маркес.
Но даже если эту проблему с развитием кинопроизводства стало возможно решить, кое-что все же не давало покоя великому писателю. И с этой мыслью редактор культуры согласна полностью. «Это было бы пародией. Самое захватывающее в книге невозможно перенести на другой носитель. Люди постоянно забывают о том, что она очень... литературна», — говорил он.
В 2014 году Габриэля Гарсии Маркеса не стало. Экранизация оказалась вопросом времени. И вот этот момент наступил — на Netflix вышел сериал «Сто лет одиночества». Приятно, что шоураннеры изначально решили часть проблем, тревоживших автора. Во-первых, хронометраж сериала позволяет больше, чем традиционные 2,5 или даже 3 часа — тем более, сейчас даже фильмы с таким растянутым хронометражом снимают крайне редко. Во-вторых, снимали полностью на испанской языке, в Колумбии, с большинством анонимных или малоизвестных актеров. Да и текст, в целом, можно только похвалить — как и весь сценарий в целом. Сказочные места создают незабываемые и изысканные сцены, которые возникли будто из воображения самого Маркеса.
Однако есть кое-что, о чем все же важно помнить. Для всех, кто прочитал роман, понятно, что «Сто лет одиночества» не только про размашистый сюжет с захватывающим действом. Если бы это было так, что сериал Netflix можно было бы смело назвать настоящим триумфом. Но, в первую очередь, «Сто лет одиночества» — литературное произведение, которое неспроста закольцовано. В нем удивительным образом переплетается почти библейский эпос с античной трагедией, рыцарским романом и латиноамериканскими мифами. Само время становится одним из главных героев — оно перестает восприниматься линейно и становится цикличным.
Это уникальный взгляд, который попросту невозможно передать на экране. Естественно, что в сериале он полностью утрачен. Проблема заключается в том, что визуально картинка не передает тех эмоций и чувств, которые Габриэль Гарсия Маркес пробуждает в своем читателе. Например, когда заболевает Ребекка, он пишет: «Глаза у нее светятся в темноте, как у кошки». Как это реализовано в фильме? Глаза героини сделали молочно-голубыми, из-за чего у зрителя появляется ассоциация с фильмами ужасов об одержимых. Но суть не только в одной сцене или конкретной фразе — это лишь верхушка айсберга.
Выдержать тонкую грань между таинственным реализмом и магией — задача почти невозможная для кино. И особенно, когда речь идет о произведении, которое приписывают к жанру «магического реализма». Сам автор, к слову, никогда не поддерживал подобную классификацию. Он регулярно говорил о том, что, если внимательно следить за жизнью, то можно увидеть и более таинственные и загадочные события. В конце концов, своим романом Маркес помещает читателя в контекст, где все эти явления перестают казаться такими уж странными — здесь они смотрятся и читаются естественно. Однако в фильме «магический реализм» перестает работать и превращается в наигранную мистику с жуткой музыкой и мрачной атмосферой.
Все это не говорит об отсутствии таланта у кинематографистов — скорее, о том, о чем сам автор кричал раньше всех остальных: книга — литературное произведение. Она не строится исключительно на сценарии или диалогах. Огромную роль играют слова, способ составления предложений. Именно поэтому полностью передать ее прелесть на большом экране — невероятно тяжело, если не невозможно. Однако, возможно, сериал станет для некоторых поводом вернуться к оригиналу и прочесть его.