Каким был эталон женственности в Серебряном веке: роковые красавицы глазами участников Нового общества художников

Живописцы-участники часто писали роковых красавиц: Врубель — Надежду Забелу, Бобровский — «госпожу» Самойлову в огромной шляпе с голубым бантом, Головин — испанку в шали с кистями и желтыми цветами. Александр Савинов в пенсионерской поездке по Италии портретирует свою невесту — Лию Цитовскую, а Александр Мурашко создает ростовой портрет дочери художника Михаила Нестерова — Ольги. Ученица Ильи Репина, Елена Киселева в парижской мастерской пишет маслом полуобнаженных моделей, а в Петербурге портретирует в технике пастели дочь известного коллекционера Александру Шварц. И именно сквозь эти портреты можно увидеть, каким был эталон красоты и женственности того времени. К слову, посмотреть их можно уже сейчас — в Музее русского импрессионизма.

Выставка «Новое общество художников» об одноименном творческом объединении Серебряного века стартовала 24 октября и продлится до 26 января 2025 года. Посетители экспозиции смогут узнать все об одной из самых демократичных творческих объединений первой половины начала XX века и его участниках: академиках Петре Нерадовском и Евгении Лансере, мирискусниках Александре Бенуа и Александре Головине, символистах Николае Милиоти и Николае Крымове, неоклассиках Владимире Щуко и Иване Фомине и многих других. А мы пока расскажем о самых интересных, утонченных и разнообразных портретах красавиц начала XX века.

«Композиция или пейзаж мне были мало интересны. Я всегда была портретистом и страстно любила изображать красивых интересных женщин», — признавалась художница Елена Киселева. В начале 1900-х — в период создания пастельного портрета Александры Шварц — Киселева учится в Высшем художественном училище при Императорской академии художеств у Ильи Репина.

Александра Евгеньевна Шварц — фрейлина и благотворительница — родилась в аристократической и интеллигентной семье. Ее отец, Евгений Григорьевич Шварц, был камергером, действительным статским советником, предводителем уездного дворянства в Старой Ладоге, а мама — писательницей. Для Шварцев было традиционно увлечение искусством: в их имении неоднократно гостили знаменитые художники и архитекторы, сложилась замечательная коллекция живописных и графических работ. В усадьбе Шварцево-Успенское регулярно бывал еще один выпускник репинской мастерской и постоянный участник выставок Нового общества художников — Борис Кустодиев, также портретировавший «Ксаночку» Шварц.

Маскарады и карнавалы, театры и кабаре, танцовщицы и актрисы — театрализация жизни в Серебряном веке достигает своего апогея. Михаил Врубель женится на актрисе Надежде Забеле, хористки обожают Константина Коровина, Александр Блок посвящает цикл «Снежная маска» актрисе и описывает впечатления от «бумажного бала» — маскарада в костюмах из бумаги.

Представители Нового общества художников были активно захвачены этой «театральной эпопеей», они часто писали портреты известных актрис и певиц, а также романтизированные женские образы-маскарады. Прекрасную незнакомку в маске в 1910 году пишет Ольга Делла-Вос-Кардовская, а Анна Ремизова, скрывавшаяся под псевдонимом Мисс, продолжает маньеристскую линию Константина Сомова и Обри Бердслея, представляя героинь из XVIII столетия. Театральные образы стали важным источником вдохновения для аристократии и интеллигенции начала XX века: элементы из костюмов и причесок активно заимствовали светские красавицы для своих выходов в свет.

В составе 5-й выставки НОХ Александр Головин представил несколько портретов, среди которых в том числе был портрет Марии Владимировны Воейковой — правнучки княгини Натальи Петровной Голицыной, которая когда-то стала прототипом главной героини повести Александра Пушкина «Пиковая дама». Обладая значительными земельными угодьями, в конце XIX века Воейкова начала строительство завода по переработке сахарной свеклы в Брянской губернии, ставшего успешным предприятием. После октября 1917 года Воейковы покидают Россию.

Портрет 40-летней модели решался Головиным в технике пастели по холсту, что требовало особого мастерства — мягкий материал было необходимо наносить тонким слоем. Талант Головина-декоратора проявился и в этом очевидно заказном портрете: желтые перчатки по локоть на руках модели рифмуются с изгибающейся спинкой кресла и рисунком обоев, а живые розы перекликаются с яркой цветочной отделкой белого платья.

Этот портрет рассказывает нам об эталонах красоты и стиля среди «старшего» поколения светских дам первой трети XX века. Объемные бусы, длинные акцентные перчатки, большие броши-цветы и воздушные платья — все эти элементы активно использовались в парадных образах потомственных аристократок.

Александр Мурашко решил стать художником, познакомившись с Виктором Васнецовым, Михаилом Врубелем и Михаилом Нестеровым в конце 1880-х годов, когда они работали над росписью Владимирского собора. В Петрограде Александр Мурашко учился в репинской мастерской в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств. За дипломную работу его премировали пенсионерской поездкой в Европу: художник посетил Париж, учился в мюнхенской студии Антона Ашбе. Вернувшись на родину, начинал активно участвовать в выставках.

На 2-й выставке НОХ Мурашко представил портрет Ольги Нестеровой, старшей дочери знаменитого живописца (известны еще этюдный портрет Ольги 1900 года и портрет Наташи Нестеровой 1910-го). Мурашко был дружен с семьей Нестеровых вплоть до своей трагической гибели в 1919 году.

Саратовский художник Дмитрий Щербиновский брал первые уроки у живописца Василия Коновалова. Окончив юридический факультет Московского университета, он поступил в Академию художеств в класс знаменитого педагога Павла Чистякова, а после продолжил обучение в репинской мастерской. Как и Александр Мурашко, за дипломную работу Щербиновский получил право пенсионерской поездки в Европу — он совершенствовал свое мастерство в Мюнхене в мастерской Антона Ашбе и в парижской Академии Жюлиана.

Вернувшись в Россию, Щербиновский участвовал в выставках передвижников и академических смотрах; преподавал в студии княгини Марии Тенишевой в Петербурге и в Строгановском училище в Москве. Манера художника — не чуждая красивости и «манерности» — узнаваема и в «социальных» передвижнических сюжетах, и в портретах представителей богемы: актрис, музыкантов и завсегдатаев кафе и ресторанов.