Сейчас это обязательное для ознакомления произведение, которому посвящено огромное количество статей, критических отзывов и хвалебных од. Интересно, что далеко не все с таким трепетом относятся к Достоевскому и его произведению. Например, Владимир Набоков однажды говорил: «Я перечитал ее, когда мне было 19, в кошмарные годы Гражданской войны в России, и понял, что она затянута, нестерпимо сентиментальна и дурно написана». Впрочем, у Набокова в целом было довольно много критики в адрес Достоевского. И, возможно, она отчасти созвучна тому, что испытывают некоторые читатели.
«Преступление и наказание», «Улисс» и не только: книги, которые раскритиковали знаменитые писатели
И у них есть веские доводы
«Преступление и наказание», Федор Достоевский
«Доктор Живаго», Борис Пастернак
Еще одно классическое произведение, которое входит практически в каждый топ «самых важных книг русской литературы». Но и у него, выражаясь современным языком, было достаточно много известных хейтеров. Тот же Набоков отмечал поэтический талант, который проскальзывал в книге, но при этом говорил, что даже этот флер не перекрывает «провинциальную банальность, типичную для советской литературы последних пятидесяти лет». И Владимир Владимирович был не единственным. Анна Ахматова заподозрила, что часть страниц были написаны возлюбленной Пастернака. А Варлам Шаламов резко раскритиковал язык самых персонажей — его смущало, что все в романе говорят одним и тем же языком, «чего не может быть даже сейчас, а тем более раньше, при большей разобщенности этих групп населения».
«Гордость и предубеждение», Джейн Остин
Главным критиком Джейн Остин всегда была Шарлотта Бронте. «Точный портрет-слепок заурядного лица. Тщательно огороженный и ухоженный сад с аккуратными бордюрами и нежными цветами, но ни единого яркого живого лица, ни открытой сельской местности, полной свежего воздуха, украшенной голубыми холмами или живописным ручейком. Вряд ли мне хотелось бы жить с ее дамами и господами в этих элегантных, но тесных домах», — так она высказывалась в своих письмах. Куда более резко высказывался Марк Твен. «Всякий раз, когда я читаю "Гордость и предубеждение", мне хочется выкопать ее и размозжить ее череп ее же берцовой костью», — говорил писатель.
«Улисс», Джеймс Джойс
«Величайший роман XX века», «главное произведение мировой литературы» — такое регулярно пишут в адрес «Улисса». Но этот великий роман, например, крайне не понравился Вирджинии Вулф. «Закончила читать "Улисса" и думаю, что это выстрел мимо цели. Талант, конечно, чувствуется, но низшей пробы. Слишком многословно. Противно. Претенциозно. Невоспитанно, и не только в общепринятом смысле, но и в литературном тоже», — написала она в своем дневнике, сравнив Джойса с учеником, в котором слишком много энергии, но из-за неуверенности в себе он становится слишком неловким и излишне экстравагантным. Похожую претензию выдвинул и Пауло Коэльо — он назвал книгу откровенно вредной для всей литературы. «В нем ничего нет. Если отбросить все, "Улисс" — просто кретин», — говорил бразильский писатель.
«Великий Гэтсби», Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Сейчас это классика американского романа. Но в самом начале Гэтсби никто не считал великим. Генри Луис Менкен писал, что роман больше похож на неправдоподобный анекдот. «Чтобы сделать Гэтсби действительно Великим, вам следовало рассказать о его ранней карьере, а не дать краткое резюме. Это бы расставило все по местами и сделало финальную трагедию трагедией, а не сенсацией для утренних газет», — высказывалась Эдит Уортон.