Юлия Пересильд: «Это были лучшие съемки в моей жизни»

Юлия Пересильд: Современные бытовые истории, которые мне предлагают, скучные, вялые или входят в категорию комедий, к которым не хочется иметь отношения. Плюс мне ни разу не предлагали сделать в подобной истории что-то, что не лежит на поверхности. А без этого мне неинтересно. Нужно браться за роли, находящиеся от тебя на большом расстоянии. Тогда, преодолевая дистанцию, ты растешь.

Grazia: Когда с вами случалось такое в последний раз?

Ю.П.: Например, когда Павел Чухрай позвал меня в «Холодное танго». Для меня это была огромная дистанция – и внешняя, и внутренняя. И было так страшно! Но в итоге у тебя появляются новые силы, и постепенно ты превращаешься в другого человека – в персонажа. В том и заключается прелесть моей профессии: можно быть собой в жизни, но не быть собой на работе.

Grazia: И все-таки на «Кинотавре» вы представили вполне современную историю – драму Sheena667 режиссера Григория Добрыгина.

Ю.П.: Да! И я счастлива, что снялась у него. Мне кажется, у нас родился новый режиссерский киноязык. Он есть и у Звягинцева, и у Попогребского, и у Хлебникова... То есть включаешь любую сцену из фильма и сразу понимаешь, кто его сделал.

Grazia: В чем фокус Григория Добрыгина?

Ю.П.: В его глубине. Гриша мог бы стать одним из самых известных артистов в нашей стране, почивать на лаврах, фотографироваться для журналов и тратить на это всю свою жизнь. Но он не пошел по этому пути – зря или нет, дальше увидим. Фильм он снимал очень кропотливо, это одна из лучших киносъемочных команд, с которыми я работала.

Grazia: Расскажите, о чем картина.

Ю.П.: О молодой паре, они прекрасно живут, у них есть своя автомастерская. Но вдруг он влюбляется в девушку из интернета. Sheena667 – ее ник.

Grazia: Вы представляли фильм на Роттердамском кинофестивале. Как его приняли европейские зрители?

Ю.П.: Это очень русский фильм, и казалось бы, что они могут в нем понять... Но как же в зале все смеялись! Я все
время оборачивалась и думала: «Они тоже понимают?!» При том что в фильме довольно странный юмор – тонкий, не для всех. И если говорить про комедии, то мне хотелось бы, чтобы в них был именно такой юмор.

Grazia: Еще одна очень ожидаемая всеми премьера с вашим участием – сериал «Зулейха открывает глаза», который Егор Анашкин снял по одноименному роману Гузель Яхиной. Вы читали его до того, как вам предложили участвовать в съемках?

Ю.П.: Я играла в спектакле «Фрекен Жюли» вместе с Женей Мироновым и Чулпан Хаматовой, которая с Гузель давно знакома и даже вместе училась в школе. Как раз тогда вышла книга и уже вызвала ажиотаж. Гузель пришла к нам в гримерку, маленькая и хрупкая женщина, с короткой стрижкой, внешне – как ребенок. Тогда она нам и сказала, что ей бы хотелось, чтобы была экранизация и что она уже видит перед собой двух персонажей, имея в виду меня и Чулпан. Я сразу побежала за книжкой и прочла ее за двое суток.

Grazia: И как?

Ю.П.: Я просто обалдела от материала. По ощущениям она мне напомнила «Прощание с Матерой» Валентина Распутина, это была совершенно не женская проза. Я влюбилась. Прошел год, и мне позвонил Егор Анашкин, с которым мы давно знакомы. Я сразу спросила: «А Чулпан?!» Он говорит: «Да». Я говорю: «Ну круто!» И он начал разрабатывать сценарий, а такая описательная проза очень тяжело транспонируется. Поэтому мою линию дописали – Настасьи стало больше, и мы все немного видоизменили.

Grazia: Расскажите, как проходил съемочный процесс.

Ю.П.: В какой-то момент меня посетила мысль, что нужны короткие волосы. В книге описывается женщина с русой косой, которая коня на скаку остановит. Для романа – прекрасно, а вот для жизни... Все-таки это женщина в мужском конном отряде – какая может быть коса? Где ее там мыть? Сушить? А вши? Плюс, несмотря на то что она прямо женщина-женщина, все время косит под своего парня. Стали думать с Егором, смотреть фотографии, картины и в итоге пришли к тому, что ее нужно делать девушкой Дейнеки. Чему я рада, потому что образ получился приближенным к действительности. Эти женщины специально стриглись, ходили в брюках, носили шорты, чтобы в каком-то смысле быть наравне с мужчинами. Такой образ был узнаваемым в то время.

Grazia: Долго пришлось готовиться к перевоплощению?

Ю.П.: Я поняла, что, если хочешь подготовиться к фильму, ты будешь это делать. Приходишь и говоришь, что тебе нужны репетиции, без них невозможно работать. Потом я делаю выборку своей роли из общего текста, вырезаю все, что касается моей героини, на что уходит около трех суток. И лучше, чтобы меня в это время никто не трогал. «Зулейху», например, я делала в Барселоне – отдыхала там с детьми и на несколько дней переехала в другую гостиницу, взяла ножницы, включила чемпионат мира по футболу без звука и начала вырезать, клеить... Получилась тетрадь, где все сцены идут одна за другой – это ведь сериал, и во время съемок, когда все снимается вразнобой, ты можешь просто забыть, что за чем следует. И потом на «Мосфильме» параллельно с пробами грима и костюмов мы начали репетировать с Чулпан, Егором и Женей Морозовым.

Grazia: Судя по постам в социальных сетях, сопровождающим съемки, все проходило максимально по-дружески.

Ю.П.: Надо сказать, что Чулпан для меня – чрезвычайно родной человек. И я еще раз в этом убедилась, когда читала ее книгу «Время колоть лед». Какие-то истории я уже слышала, даже видела некоторых детей. Но вдруг поняла, что читаю про себя. Мне стало жутко стыдно и невероятно приятно, я плакала в каком-то исступлении и звонила Чулпан. Мы не сидим каждый день за бокалом вина, хотя и такое тоже иногда бывает, но я чувствую эту близость. Женя (Евгений Миронов. – Примеч. Grazia) и Чулпан – мои старшие товарищи. Это вершины, к которым мне хочется приблизиться. В том, как они работают, как ведут свою жизнь, как общаются с людьми, как хотят изменить мир к лучшему.

Grazia: Для Настасьи важно быть вровень с мужчинами. Насколько вам в профессии этого хочется?

Ю.П.: Мне бы хотелось, чтобы кино оставалось миром мужчин. Пусть феминистки разорвут меня на тряпки, но мне комфортнее работать с оператором-мужчиной. Все же только он может видеть женщину таким образом, что она будет притягательной на экране. Я люблю, когда режиссер – мужчина, потому что мне с ним проще. Другой вопрос, что сегодня территорию кино занимает все больше женщин, и они делают это очень достойно. Ведь в конечном счете важно лишь то, чтобы человек был художником, имел такой склад ума. Но обратите внимание, что и слово «художник» мужского рода.

Grazia: Вспомним прошлый «Кинотавр», когда на все конкурсные фильмы было около двух полномасштабных женских ролей, а в большинстве картин главных героев играли исключительно мужчины. Чем это можно объяснить?

Ю.П.: Не хочу никого обидеть, но в обществе существует дефицит мужского героизма. Недостаток героев присутствует.

Grazia: И его компенсируют посредством кинематографа?

Ю.П.: Конечно. Вообще кино – чрезвычайно сильный рычаг в отношении чего бы то ни было. К этому можно как угодно относиться, но оно и правда движет умами.

Grazia: А если говорить об актерской профессии, которая по-прежнему остается невероятно модной. Как бы вы отнеслись к тому, если бы одна из ваших дочерей пожелала стать актрисой?

Ю.П.: Если бы любая из них меня хотя бы раз об этом спросила, я бы сказала: «Не стоит, подруга. Потому что, поскольку ты меня об этом спрашиваешь, значит, не настолько сильно тебе хочется». Когда есть настоящая увлеченность, то никто никого не спрашивает. А если ответят: «Нет»? Тебе будет очень тяжело, но желание никуда не денется. Аня действительно круто поет, здорово танцует и очень коммуникабельная. Она дружит с моими приятелями не меньше, чем с ними дружу я. Звонит, разговаривает... Спрашиваю: «Зачем?» (Смеется.) «А мы решили там вот спеть...» – «Где?!» (Смеется.) У нас есть «Fарс-мажорный концерт», режиссер которого Паша Акимкин, ее крестный папа. Она меня как-то спросила, можно ли ей в нем участвовать. Я говорю: «Ну зачем? Не надо». Потом прихожу в Театр наций, вижу нашу няню Юлю и слышу, что дочка моя уже где-то там напевает: «А снег идет, а снег идет». В смысле?! (Смеется.) Спрашиваю: «Вы что тут делаете?» Они отвечают: «Репетируем».

Grazia: То есть способности уже проявляются?

Ю.П.: Послушайте, все дети артистичны по своей природе. Что будет дальше, не знает никто. Хотя бы потому, что актерская профессия напрямую связана с везением. А потом уже с огромным количеством личных качеств, которые помогают его удержать.

Фото: Владимир Васильчиков.
Идея и стиль: Алиса Жидкова.
Интервью: Денис Мережковский