Опасные связи: как распознать созависимость
Слежу за тобой
«Я пришла на работу, включила компьютер и еще час не могла сосредоточиться. Когда муж подключился к чату, от сердца отлегло. Значит, добрался до офиса! — рассказывает Ольга, чей супруг — алкоголик. — Я попросила коллегу Сережи подтвердить его присутствие и лишь потом сумела спокойно приступить к делам». Ольга описала типичное для созависимого положение: чтобы чувствовать себя хорошо, нужно контролировать партнера. Собственное состояние, вплоть до пульса и давления, регулируется чужим поведением. Без уверенности, что с другим все в порядке, такой человек буквально не может функционировать. Беспокоиться о любимом, конечно, нормально. Каждый волнуется, когда близкие болеют или долго находятся «вне зоны доступа». Но обычно мы не паникуем при первых симптомах простуды и не стыдимся, что из-за нее муж не пошел на работу, а также не звоним мобильному оператору и не пытаемся отследить географическое положение владельца номера. Как быть, если вы понимаете, что оказались третьим (лишним) в отношениях дорогого человека и химического вещества (или игр на деньги, или чего угодно столь же поглощающего)? Выходить из заведомо проигрышной партии. Хотя решиться ничуть не проще, чем бороться с зависимостью.
Дело рук утопающих
Легко сказать — выходить. Как решиться? Не будет ли это предательством? Не стоит ли попытаться спасти «утопающего»?
«Можно записать на прием мужа? — А почему он не позвонил? — Считает, с ним все в порядке. — А как же он придет? — Ну я придумаю повод. — Боюсь, я не смогу что-либо сделать для того, кто того не хочет. — И что мне делать? — Приходите на консультацию сами. — Но со мной-то все в порядке!»
Типичный разговор между созависимым и психотерапевтом. Человек пытается помочь и не осознает, что сам нуждается в этом. Падает самооценка, крепнет чувство вины. В семейной системной психотерапии есть такое понятие — идентифицированный пациент, то есть тот, кто за своими симптомами прячет проблему всей ячейки. Например, пара приводит к специалисту ребенка: тот ужасно учится, дерется, хамит. Выясняется, что супруги в хроническом разводе, но всякий раз меняют решение, если сын заболевает или чудит в школе. Мальчик придумал отличный способ сохранить семью! Алкоголик — тоже идентифицированный пациент. Если не помочь его близким, не будет успеха от любого, даже дорогого лечения. Обратитесь к врачу, если хотите спасти человека, потому что, занимаясь «самолечением» (гиперконтролем, угрозами, слезами, отбиранием детей и денег), вы только сильнее примотаете себя и партнера к плотному и колючему клубку зависимости.
А если это любовь?
Скорее всего, была. Но сейчас — уже не совсем она. В любви человек чувствует себя защищенным и знает, что другой — тоже. В отношениях с зависимым от безопасности не остается и следа. Каждому кажется: он то палач, то мученик. «Когда муж исчезает на несколько дней, я молюсь, чтобы нашелся и был жив. Когда приходит невменяемым, звонят странные люди — злюсь, прячу деньги, да и сама стараюсь на глаза не попадаться. А если наступает короткий просвет и супруг дает обещания все бросить, чувствую себя спасительницей», — рассказывает Катя. Девушка описывает типичное трио из игры «Алкоголик» психолога Эрика Берна (этот треугольник еще называется треугольником Карпмана): в ней есть спасатель, жертва и преследователь. Двое постоянно меняются местами, провоцируя партнера на поведение, которое он должен продемонстрировать в своей роли. Созависимый будет получать от геройства удовольствие, с которым непросто расстаться при отсутствии других доступных видов наслаждения.
«Однажды я провела ночь буквально под дверью, чтобы бойфренд не ушел к сомнительным дружкам. Зачем-то караулила его, а он просто спал. Сейчас даже стыдно такое рассказывать», — делится Настя. Важно помнить: вряд ли зависимый откажется от наркотика быстрее, чем созависимому надоест быть супергероем.
На месте происшествия
К подобным отношениям люди обыч- но не приходят внезапно. У того, кто вступает в связь со склонным к зави- симостям человеком, есть, как прави- ло, травматичный детский опыт, когда взрослый вместо заботы проявлял не- самостоятельность или угрожал. «Па- па пил, и я обычно была щитом между ним и мамой. В трезвом виде он прино- сил мне мороженое ящиками, а потом обижал маму, и я не понимала, как быть, поскольку любила и жалела обоих. Всю жизнь я пыталась ему помочь, и теперь продолжаю спасать его в лице своего партнера», — делится Ольга.
В идеале ребенок проходит путь от полного слияния с родителем до тотальной сепарации, когда для чувства безопасности последний уже не нужен. Если этого не случается, человек растет неуверенным, чувствительным к чужому мнению — границы личности остаются зыбкими. Люди с таким опытом могут быть склонны к со- и зависимостям. Грубо говоря, чистить зубы и не брать чужие вещи мамы нас научили, а с соблюдением психологических границ остались проблемы.
В итоге лучшее, что стоит сделать человеку, осознавшему себя созависимым — надеть маску! Но не жертвы, преследователя или героя, а спасительную кислородную, которая поможет открыть глаза. Выдают такие обычно в уютных кабинетах психологов.