Лена Кончаловская — о том, стоит ли делать первый шаг
Летом, как раз перед первым курсом, у меня случилась любовь. Первая, большая, настоящая. Как и положено, когда тебе семнадцать, пахнет горячим асфальтом, впереди целое лето, ты юн и беззаботен. Ходишь, целыми днями маешься, греешь голые коленки на солнце и только и ждёшь встречи. А точно знаешь только одно: «Хочу быть с тобой». То есть нет, не так, скорее: «Хочу быть с тобой, но боюсь». Мальчик был красивый, сероглазый, да ещё и художник. Мы много гуляли, сбегали из театров в середине первого акта, конечно же, переписывались «Вконтакте» днями напролет... Только объясняться он не спешил и вообще, ужасно меня стеснялся. Так как терпеливостью, особенно в семнадцать лет, я не отличалась, то поцеловала его первая. Как сейчас помню: мы только что попрощались, смотрю как он спускается по ступенькам в переход, считаю «раз, два, три» и бегу за ним, хватаю за руку и быстро целую. Потому что либо сейчас, либо никогда!
И вот у меня всегда так. Если задуматься, я вообще всегда все делаю первая. Все мои самые лучшие отношения (то есть, любые отношения в принципе) начинались с моей подачи. Было, конечно, и так, что ухаживали, дарили цветы, стояли часами у моих окон... Словом, делали все то, что называется «завоевывать любовь». Кто, кстати, придумал эту ерунду? Любовь нельзя завоевать, и тем более заслужить, по крайней мере ту любовь, от которой дрожат коленки. В общем, в таких случаях даже если я и сдавалась завоевателям и немножко влюблялась в ответ, все летело в тартарары если не немедленно, то почти сразу.
Есть стереотип, что женщины не знают, чего хотят. А это ведь не так: если человек «не знает» или «сомневается», то это, скорее всего, от безделья — ну как можно не знать, щекочет ли под ребрами, сбивается ли дыхание, произносишь ли ты с волнением чье-то имя? В общем, если девушка говорит: «я не знаю», — (а мы и правда все время так говорим) — то, скорее всего, за нее говорит желание впустить в жизнь немножко драмы. И обычно, по правилам жанра, ничем хорошим это не заканчивается.
В общем, когда первой делаешь этот — ужасное название — первый шаг, то точно знаешь, что ты этого хочешь. Что тебе это нужно. А это же так прекрасно — знать, что тебе нужно. Помните, как у Цветаевой? «...Я всегда целую — первая, так же просто, как жму руку, только — неудержимее. Просто никак не могу дождаться! Потом, каждый раз: "Ну, кто тебя тянул? Сама виновата!". Я ведь знаю, что это никому не нравится, что все они любят кланяться, клянчить, искать случая, добиваться, охотиться... А главное — я терпеть не могу, когда другой целует — первый. Так я по крайней мере знаю, что я этого хочу».
Поэтому бояться подходить, говорить и делать все что угодно первой — это как-то глупо. А вот взять и перестать играть и кокетничать, прийти с душой наизнанку, взять и сделать что-то настоящее — так здорово. И вообще, нет ничего прекраснее, чем это чувство: «Я сейчас перешагну через себя, и все скажу как есть». В этом есть какая-то невозможно прекрасная сила, и ее обязательно стоит почувствовать. А от отказа еще никто не ломался. Ну скажут вам «нет», ну и что? Ну не нравитесь вы ему, ну и что теперь-то? Зато Сереже или Никите – нравитесь же. И вообще, от «нет», может, и бывает больно, зато потом сразу легко. Не надо больше гадать и мучиться — теперь понятно, теперь знаю. Теперь можно вперед. Очень хорошо помню, как на Невском проспекте, в жуткий град, в какой-то дурацкой телефонной будке с красным аппаратом мне очень отчетливо и громко сказали: «Нет». И я развернулась и пошла. Шла и думала: «Как хорошо, теперь это все закончилось. Как хорошо, все закончилось». В конце концов, каждое разочарование — это открытие. И вообще, лучше пойти и сделать, чем потом, спустя годы, кусать локти и думать: может, все-таки нужно было?
«Считать любого, кто нравится тебе, заведомо мудаком и садистом, складывать руки на груди, язвить, ухмыляться, говорить "переубеди меня" — или один раз сдаться и сказать "слушай, я в ужасе от того, сколько власти ты имеешь надо мной, ты потрясающий, мне очень страшно, давай поговорим"?» – писала Вера Полозкова, и надо сказать, я тоже так думаю. Давай поговорим?
Лена Кончаловская, редактор Buro 24/7