Сердца четырех: как благотворительность изменила жизнь наших героинь

Художник по стеклу, дочь Леонида и Оксаны Ярмольник. Создала фонд вместе с подругами.
www.ghope.ru

Я всегда подбирала на дороге бездомных животных, искала им хозяев, но не думала и не подозревала, что потом буду заниматься этим серьезно. Путь в благотворительности определил один звонок: однажды со мной связалась близкая подруга и сказала, что я должна съездить в приют для животных, потому что они находятся там в нечеловеческих условиях и умирают с голоду! Я поехала туда на следующий же день и была потрясена увиденным. Вышла вся в слезах, решив, что больше никогда не вернусь, но буду стараться помогать. Однако очень скоро поняла: кто этим займется, если не я? С тех пор я нахожу собакам хозяев, набираю помощников и волонтеров в соцсетях. Самые яркие истории всегда самые страшные.

Два года назад родители сидели в ресторане в Жуковке, и мама вдруг услышала за окном визг собаки. Она позвонила мне, вышла на улицу, но никого не увидела. Родители вернулись в два часа ночи, мы с мамой сели в машину и поехали обратно за город искать собаку. И нашли! Это оказалось дикое животное со страшными травмами и переломами, кидавшееся на нас и охранников ресторана. У истории почти хеппи-энд: пса мы вылечили и спасли, но он до сих пор не пристроен, потому что все еще проходит социализацию. Это огромная собака со сложным характером: она жуткая трусиха, и ей нужно заново научиться общаться с людьми. Но я точно знаю, что когда-нибудь она найдет семью.

Когда я начала заниматься благотворительностью, у меня стало меньше свободного времени, но зато появилось четверо близких друзей. Это единомышленники, близкие мне по духу и настроению. Вместе у нас многое получается, а отдача от нашей работы важнее, чем все пропущенные вечеринки и фильмы. К рождению ребенка (год назад у Александры появился сын. — Примеч. Grazia) мы успели зарегистрировать наш фонд, поэтому теперь я могу спокойно трудиться дистанционно и проводить время с семьей. Пока я меньше работаю «руками» и не так часто езжу в приют, но продолжаю координировать волонтеров, вести соцсети, собирать деньги на новые проекты. Механизм запущен, со временем получается делать все больше, в том числе улучшать образовательные программы — недавно мы создали курс по развитию гуманного отношения к животным для школьников.

руководитель фонда «Мозаика счастья»

Эксперт в области благотворительности. Сейчас работает над проектом «Ради Главного», воплощающим концепцию «Благотворительность в стиле FUN».
www.radi-glavnogo.ru, mozaikaschastya.ru

После окончания учебы я поняла, что у меня есть перспектива стать успешной бизнесвумен, но что дальше? В поисках ответов я уехала на два года в Индию. Вернувшись, увидела, что все мечты и желания либо сбылись, либо отпали. Тогда я стала думать, чем же заняться. И поняла, что можно посвятить жизнь помощи беспомощным — на тот момент такими мне казались ребята из детских домов. Сначала я работала волонтером, потом участвовала в реализации других проектов. Со временем у меня сложился определенный имидж, и я открыла фонд «Мозаика счастья».

Если говорить о каком-то знаковом событии, был момент, когда я «перегорела». Мы тогда сидели с другом, и я ему говорила, что надо уходить. Но через пять минут вспомнила, что хотела показать одно популярное видео про девочку Рейчел, которая вместо подарков ко дню рождения просила пожертвовать деньги на проект по обеспечению чистой водой детей в Африке, а через день после праздника погибла в автокатастрофе. Люди узнали об этой истории и попросили снова открыть страничку Рейчел: в итоге уже после ее смерти было собрано более $1 млн. И вот сижу я с другом, рыдаю и понимаю, что уйти не получится.

Конечно, работа в благотворительности занимает массу времени, но я стараюсь оптимизировать все, что можно. А если я нужна кому-то из друзей, если мой ребенок хочет чем-то поделиться, я всегда буду для них свободна. Полгода назад я рассталась с любимым человеком. Мы не могли часто видеться, поскольку жили в разных городах, но когда я была с ним, откладывала в сторону абсолютно все. То же самое касается ребенка: я с уважением отношусь к его детству.

У многих благотворителей возникает тяжелый момент, который потом проходит: ты начинаешь все измерять жизнями или помощью нуждающимся. Например, подруга тебе говорит: «Смотри, какое красивое кольцо с бриллиантами я себе купила!» Ты понимаешь, что оно стоит $6000, и у тебя сразу включается счетчик: так, на эти деньги можно провести три операции и два благотворительных проекта. Это происходит автоматически, но нужно себя останавливать, потому что подруга имеет на это право. Благотворительность — это как вдох и выдох: радовать себя и помогать, потом снова радовать и снова помогать.

директор фонда «Старость в радость»

Сотрудники и волонтеры организуют праздники для жителей домов престарелых, собирают нужные вещи и подарки, общаются с бабушками и дедушками по всей стране в рамках проекта «Внуки по переписке».
www.starikam.org

Как-то после второго курса филфака МГУ во время летней диалектологической практики я зашла в дом престарелых. И сразу обратила внимание на бабушку, которая, казалось, очень плохо видит и поэтому не совсем четко понимает, что происходит. Там же был и дедушка — он уже почти не ходил. А потом я вернулась к ним с друзьями, подарками и целым концертом! Мы плясали и пели, как могли — все вразнобой, как мартовские коты. И оказалось, что «незрячая» бабушка смогла прекрасно рассмотреть мою косу. А «неходячий» дедушка начал с нами весело танцевать! Тогда я хорошо поняла, что наши подопечные только кажутся такими слабыми, а если их обнять и поцеловать, то от внимания оживают. Они уже прожили жизнь, и помочь им на самом деле очень легко — просто проявить любовь и уважение. Для меня важно, что простые действия могут иметь такой эффект.

Расстаться с основной в то время работой, как и с планами на аспирантуру, было нетяжело: приоритеты определились сами собой. А в одной из поездок я встретила будущего мужа, который был одним из наших волонтеров. Нам как-то сказали, что мы занимаемся «легким милосердием». Мы сначала даже немного обиделись, а потом поняли, что так оно и есть. Я вижу, что вокруг меня многое меняется: если раньше люди спрашивали, зачем я это делаю, то теперь задают другой вопрос — как помочь?

руководитель детской программы фонда помощи хосписам «Вера» в Москве и Подмосковье.

Каждый день на своей странице в Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) она пишет истории о тяжелобольных детях, которых нельзя вылечить, но которым можно помочь.
www.hospicefund.ru

В старших классах я пришла волонтером в онкоотделение Российской детской клинической больницы, позже начала работать в фонде «Подари жизнь». Но потом увидела, что, если ребенок не вылечился и его выписывают домой, то про него забывают. Тогда я перешла в фонд «Вера» и предложила им сделать детскую программу. В итоге у нас получился настоящий хоспис — «Дом с маяком», с врачами, медсестрами, нянями, психологами. Это больше 300 семей в Москве и Подмосковье, которые получают помощь.

Сейчас я много времени сижу с документами — потому что я администратор в организации с 70 сотрудниками и 300 подопечными семьями. Но это ужасно сложно, когда у тебя мозги волонтера! У нас в офисе висят фотографии, которые сделала Маржана. Ей было 13, она болела раком и не могла встать с кровати. Мы думали, что будем помогать ей пеленками, инвалидное кресло купили. Но потом Маржана сказала, что все это важно, но для нее главное, даже болея, остаться собой. И мы подарили ей фотоаппарат. Маржана из последних сил, уже принимая морфин, просыпалась ненадолго и снимала близких и друзей, приходивших в гости. В кинотеатре «Пионер» мы устроили выставку ее работ, на которую собралось очень много людей. Маржана умерла, когда ей было 14. Сейчас мы стараемся узнать, о чем мечтает каждый ребенок или подросток, которому помогает хоспис — и изо всех сил пытаемся эту мечту исполнить. И очень благодарны всем, кто нам в этом помогает.