Как попасть в фильм Соррентино через Инстаграм*? Как (и зачем) за 10 дней набрать 13 кг? Отвечают актрисы Софья Гершевич и Анастасия Уколова

Софья Гершевич: Когда получила предложение, был разгар пандемии. Я записала видеовизитку, это было смешно, потому что эту сцену должна была играть в купальнике, а я обмоталась полотенцем. В общем, я сделала проходку, у меня в ногах был кот Барсик, все выглядело очень нелепо. Потом записала еще несколько сцен, а финальным заданием был монолог из древнегреческой трагедии, я выбрала «Медею». Все отправила, а Паоло мне написал в «Инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)»: «You got the role, Paolo». Так он меня утвердил, мы начали готовить документы, и уже в августе 2020 года я приехала в Неаполь.

Софья Гершевич: Сначала я встретилась с актером Филиппо Скотти, исполнителем главной роли. После пошла на примерку, а затем знакомиться с Паоло. Я безумно стеснялась, но он оказался простым и располагающим к себе. Покуривая сигару, начал задавать какие-то вопросы вроде «Посмотрела ли ты Неаполь?», в том числе спросил: «Соня, а у тебя есть молодой человек?» Я испугалась, ответила, что нет и я только о работе думаю. Оказалось, Паоло хотел узнать, понравился ли мне Филиппо. (Смеется.)

Софья Гершевич: Ее зовут Юля, она иностранка, не особо талантливая актриса. Но мечтает сниматься в кино, а пока работает в театре. Своеобразная девочка.

Софья Гершевич: Постараюсь обойтись без спойлеров, чтобы не быть, как Том Холланд. (Смеется.) Обычно у Соррентино воспеваются женщины, но на этот раз только главная героиня, его тетя Патриция. Она там очень по-юношески показана. Меня это не коснулось.

Софья Гершевич: На момент проб я знала только два слова: «Grazie» и «Ciao». Текст, который нужно было выучить, я расписывала кириллицей. Спустя три месяца нахождения в Неаполе, понахватала слов, к тому же у меня появился молодой человек – неаполитанец. Его родители не разговаривают по-английски, поэтому я была вынуждена учить язык и после съемок взяла педагога, чтобы систематизировать знания. Сейчас говорю свободно, но грамматика хромает.

Софья Гершевич: В «Инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)». (Смеется.) Когда я получила пробы, вспомнила про одного итальянского подписчика и написала ему с просьбой помочь мне найти монолог Медеи. Он прислал мне на выбор несколько страниц. Спустя месяц, когда меня утвердили, я сообщила ему, что буду в Неаполе. На что он мне ответил: «Сниматься в фильме Соррентино?» А спустя еще месяц написал мне: «Встретимся на съемках». Оказалось, что он актер. Так судьба свела нас в одном фильме.

Софья Гершевич: Не знаю, как с этим справляются другие актеры, но мне тяжело дается. Не могу сказать, что у меня расписан график на год, но даже сейчас, когда я здесь, а он там, мне его очень не хватает. Я не представляю, как люди все соединяют, потому что на расстоянии с большим количеством работы, особенно с ненормированным графиком, очень трудно поддерживать взаимопонимание.

Софья Гершевич: В 2019 году я снималась в проекте «Уроки фарси» у Вадима Перельмана, где были французы. Науэль посоветовал киношколу в Париже, где преподают на английском. Мне хотелось уехать, поэтому я, не особо проверив другие варианты, отправила им материалы и уже в октябре переехала. Потом грянул ковид, я улетела в Москву. Я только начала вставать на ноги, чувствовать себя комфортно в стране, окружила себя друзьями – и тут все обнулилось. Вернулась в Париж спустя полгода, когда у меня сместился ориентир на Италию. Сейчас взяла академический отпуск, решив, что мне важнее закрепить язык и быть в Риме, нежели играть спектакли в Париже. Посмотрим, буду ли я продолжать. Пока смотрю максимально на неделю вперед.

Софья Гершевич: Вообще-то, я не планировала во все это ввязываться. Когда я училась в 10-м классе, парень из ВГИКа позвал меня сниматься в свою короткометражку. Это было «Преступление и наказание», играть особо не пришлось, нужно было просто замахнуться топором. Я не смотрела в сторону актерства. Думала поступать в другой институт, меня интересовали архитектура и дизайн. Потом через «ВКонтакте» меня пригласили на мои первые пробы в «Тесноту» к Кантемиру Балагову. Дальше я на «Фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)» увидела пост кастинг-директора фильма «Слоны могут играть в футбол», она позвала на пробы к Мише Сегалу, и меня утвердили. По окончании съемок я уже начала ходить на пробы. У меня не было никакой подготовки, я особо не работала над собой, было ощущение, что, если ты снялся, оно само пойдет как по маслу. Но это не так. Нужно развиваться, читать, изучать методы, более осознанно подходить к процессу.

Софья Гершевич: Наверное, сыграл тот факт, что я хорошо говорю по-английски практически без акцента. К тому же я всегда была готова на переезд. Недавно меня пригласили поучаствовать в форуме, где надо было рассказать, как попасть в международный проект. Я поняла, что мне нечего сказать, поскольку я не шла по какому-то пути, просто жила в Европе и училась там. Важно быть готовым подолгу находиться в Европе, быть мобильным. Так как кастинг-директора выходят на Россию только тогда, когда им нужен русский.

Софья Гершевич: Есть четкое представление о проектах, в которых я бы хотела участвовать. Это авторское кино, как у Ларса фон Триера или у автора фильма «Собаки не носят штанов» (режиссер Юкка-Пекка Валькеапяя. – Примеч. Grazia). С удовольствием снялась бы в таком проекте, как «Золотая перчатка», участнике Берлинале. Там часто полно насилия, дискомфорта, не все готовы, например, сниматься обнаженными.

Софья Гершевич: Я очень нервничала, потому что до конца не знала, какое у меня расписание, что я надену. Когда я приехала, не могла насладиться моментом. Приходилось на месте учиться коммуницировать, вести small talks. На препати мы познакомились с Джессикой Честейн, которая посмотрела фильм и была очень рада видеть нашу съемочную группу. Наш фильм я посмотрела впервые на премьере. В моменте я почувствовала гордость за себя, ребят и проект в целом, даже заплакала на начальных титрах.

GRAZIA: Расскажите про выход на красную дорожку.

Софья Гершевич: Для премьеры стилисты подобрали красивое красное платье Philosophy di Lorenzo Serafini. Сложную прическу я не делала – люблю максимально естественно выглядеть и отстаиваю право быть собой. На закрытии я дико волновалась, даже не было желания фотографироваться. Мы очень хотели, чтобы выиграл наш фильм, в итоге он получил «Серебряного льва».

Софья Гершевич: «Молодость». После него я начала чуть смелее и четче решать вопросы в своей жизни. Я поняла, что мне не всегда будет двадцать.

Анастасия Уколова: У меня нет истории, как я случайно попала в кино. Каждый мой шаг, каждые пробы – результат большого труда. Когда мне прислали пробы «Волконогова», был карантин, я сидела дома два месяца одна. Мне требовалось снять самой огромную сцену, которую мы играем вдвоем с Юрой Борисовым, где очень много движений. Я подумала: «Господи, как же я сниму ее одна?» У меня даже штатива нет – я не очень люблю снимать пробы, мне важно общаться с режиссером, слышать, чего от меня хотят. А тут ты толком не понимаешь, что от тебя нужно. Позвала своего друга, он привез огромное световое оборудование. К тому моменту я уже была знакома с Наташей и Лешей (режиссеры проекта Наташа Меркулова и Алексей Чупов. – Примеч. Grazia). Мы встретились на премьере фильма «Громкая связь», они похвалили меня за работу, Леша даже выложил пост про меня на «Фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)». Но мне все равно было страшно, я боялась облажаться. В общем, я поставила телефон на кучу книжек и начала снимать, пытаясь поймать правильный свет, настроение, ощущение. Отправила видеопробы агенту, а она Наташе с Лешей. Они посмотрели и сказали: «Пусть приходит, попробуем ее с Юрой Борисовым, но в принципе нам уже все нравится».

Анастасия Уколова: Мы знакомы с института, он учился в Щепке на курс старше меня. Когда я поступила, моих однокурсников поселили в общежитии на третий этаж, а меня на второй, в отдельную комнату к старшеньким, потому что у меня был очень высокий балл при поступлении. Там меня сразу невзлюбили: все думали, какая-то подозрительная девочка, почему-то она одна в комнате? Я жила напротив комнаты Юры, мы подружились и общаемся уже лет десять. Возвращаясь к фильму. Если бы на месте Юры был взрослый актер или незнакомый, я бы наверняка зажалась, потому что до этого проекта в кино не раздевалась. Эта сцена откровенная и подразумевает близкий контакт. Это и физическое взаимодействие (прикосновение, поцелуи), и эмоциональное. Я вообще ни о чем не думала, только смотрела на Юру. Он прекрасный партнер, в его глазах я чувствовала поддержку и понимание. В моих воспоминаниях остались только его глаза и то, что говорила Наташа. А еще я много плакала, там драматическая сцена. Это развивает актерскую гибкость, ты становишься пластилином, из которого лепят, но при этом сам испытываешь удовольствие, потому что полностью расслаблен и не думаешь о том, как выглядишь со стороны.

Анастасия Уколова: Для Наташи было важно, чтобы у меня были формы, чтобы была грудь. Когда я пришла на пробы, была худой, как никогда в жизни. Наташа посмотрела на меня и сказала: «Настюш, сейчас июль, а к октябрю 10 килограммов нужно точно набрать». Вышло так, что я снималась в одном сериале до октября и раньше начать полнеть не могла. В сентябре я начала готовиться к «Волконогову», есть разную вредную еду, но ничего не происходило. Это было странно, поскольку я склонна к полноте. За три недели до съемок Наташа мне написала в «Инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)»: «Почему ты не толстеешь?» В общем, я решила каждый день ходить в «Макдоналдс». И за 10 дней набрала порядка 13 килограммов. Когда приехала в Петербург на съемки, Юра сказал, что я стала здоровой и похожа на блинчик – у моего персонажа Раечки высветленные брови и ресницы. (Смеется.)

Анастасия Уколова: Для меня это лучшее, что может быть. Некоторые актрисы говорят, что женщина-режиссер более требовательна или за счет тебя самоутверждается, но я с таким не сталкивалась. Мне очень повезло, что у нас с Наташей какая-то особая связь случилась. Мы сдружились. Женщины со времен школы играли важную роль в моей жизни: они были для меня наставницами, примером.

Анастасия Уколова: К моменту поступления в театральный я посмотрела все фильмы с Чулпан, а по студенческому билету брала проходки в театры. В один из дней я прогуляла учебу, которая обычно заканчивалась в 12 часов ночи, и пошла в «Современник» на спектакль «Враги. История любви» с участием Чулпан. Для девочки из Пятигорска это было настоящим потрясением. Потом я пришла на этот спектакль второй раз, на последние деньги купила цветы, в антракте нашла салфетку и написала: «Чулпан, я посмотрела все ваши фильмы. Меня зовут Настя, учусь в Щепкинском театральном училище» – и почему-то указала номер телефона. Положила салфетку в цветы и подарила Чулпан. А когда после спектакля мы с девчонками вышли на улицу, у меня зазвонил телефон. Я поднимаю трубку, а там Чулпан, которая просит подойти меня на служебный вход. Так мы и познакомились. Позже она разрешала мне приходить на репетиции. С 15 лет и до сих пор мой кумир – Чулпан Хаматова. Я считаю ее своей крестной мамой в кино.

Анастасия Уколова: Прежде чем меня утвердили в первый проект, я около года ходила на пробы. А их нужно уметь проходить. Мне в институте говорили, что я никогда не буду сниматься в кино, потому что у меня отвратительная речь, говор, протяжные гласные. Когда меня начали утверждать в проекты, я поняла, что первый уровень пройден. Я соглашалась буквально на все, думала, пока дают, надо брать. Есть фильмы, которые я не стану пересматривать, но они меня многому научили, сформировали как личность, актрису и как человека, который на многое готов в кино. Позже появились хорошие проекты. Оказывается, можно не страдать, не мучиться, а делать свою работу. Играть и чувствовать.

Анастасия Уколова: Да, до этого я была только на «Кинотавре». Когда узнала, что наш фильм поедет в Венецию, обрадовалась и испугалась одновременно – не знала, как там все устроено. Порядка месяца я готовилась к поездке, собирала документы, делала селф-презентацию. А еще нужно было собрать наряды. Я совершенно забыла о том, что фестиваль проходит на острове Лидо, там море и нужно взять купальник и шлепки. У меня с собой было три пары туфель Dior, четыре платья Dior, косметичка и пижама. Почему-то мне казалось, что я с утра до ночи буду разгуливать в платьях.

Анастасия Уколова: Это был будто день из жизни Золушки. Ко мне в номер пришли визажисты Giorgio Armani, которые сделали макияж, помогли надеть платье Fendi. Перед показом нас повезли в отель Excelsior, где мы встретились с командой, пили игристое – все было как в кино. Больше всего меня поразила организация – она настолько четкая, что ты не успеваешь ни о чем побеспокоиться. Было много координаторов, которые курировали нас. Фотографы знали наши имена, говорили, где и как позировать. Благодаря этому я наслаждалась моментом и атмосферой кинофестиваля. Когда нас провели в зал и посадили в кресла, где были написаны наши имена, у меня пробежали мурашки: я поняла, что нахожусь в Венеции и сейчас будут показывать наш фильм. Сидя там, я вспоминала себя в Пятигорске, в нашей маленькой музыкальной школе, и четко сознавала путь, который прошла.

Интервью: Екатерина Сахарова