Лиза Монеточка: «Мой муж старше меня на 11 лет. И я не думаю, что у меня получились бы такие крепкие отношения с человеком моего возраста»

Лиза Монеточка: Они длились где-то два-три месяца, чистых съемочных дней получилось около 40. Было интересно, приятно и очень тяжело. Впервые такие физические нагрузки, а еще много натурных съемок – на природе. А это означает – то холод, то жара, то душно, то мокро. Самое сложное – ночные смены. Когда приходилось на протяжении недели жить в ночном режиме. В кино ведь нет понятия «дневные съемки», есть только утренние и ночные. Для остальных актеров это привычное дело, а для меня – в новинку.

Grazia: И как ты справлялась?

Л.М.: Поначалу много переживала. Даже звонила маме, плакала и говорила: «И как я могла на это согласиться?» Но в итоге скучаю по тому времени, по обстановке на площадке. В сущности, это как пионерлагерь: много знакомств, дружбы. Вы вместе завтракаете, идете на работу, потом у вас тихий час. Кино действительно как наркотик.

Grazia: То есть при случае еще раз снимешься?

Л.М.: Да, хотя и осознаю, что будет тяжело. Я недавно почувствовала, как много мне это дало. Не только навык игры в кино. В целом мне стало легче на концертах, съемках, я научилась следить за своим временем. Например, в процессе долгих переездов или многочасовых съемок находить момент, чтобы вздремнуть, позаботиться о себе и правильно распределять энергию во время работы. Этого катастрофически не хватало. Теперь, после опыта съемок нескольких дублей, в которых нужно быть одинаково яркой, двухчасовой концерт я выдерживаю гораздо легче.

Grazia: Твоя героиня Настя мечтает стать певицей. Есть ощущение, как будто роль писали под тебя. Я права?

Л.М.: Не уверена, что под меня, но точно вдохновлялись моим образом. Как я понимаю, у создателей «Родных» не было четкой уверенности, что я справлюсь.

Grazia: То есть пробы были?

Л.М.: Были. Я на них ужасно смущалась. Даже сказала режиссеру Илье Аксенову, что мне стоит уйти, потому что казалось, что это напрасная трата времени на меня. Но он меня успокоил. Он вообще мастер по работе с непрофессиональными актерами. Умеет к любому человеку подобрать ключик, чтобы его расслабить, приободрить, превратить его в тот самый пластилин, которым является актер на площадке в руках режиссера.

Grazia: Ты довольна результатом?

Л.М.: Я так и не смогла понять. Но меня все похвалили. И посоветовали продолжить. Так что оставляю на суд читателей и зрителей оценку моей игры. Самой это сделать невозможно. Потому что во время просмотра четко понимаю: мы снимали в хронологическом порядке в основном, и в начале фильма я вижу столько зажимов, думаю: «Эх, не доделала». А в конце прямо-таки раскрываюсь.

Grazia: А если говорить про смыслы картины. Какие они, по-твоему?

Л.М.: Ну, лично когда я готовилась к роли и читала сценарий, естественно, со своей стороны, поняла так: это кино про детскую мечту, поиск понимания у родителей. Поэтому я проживала там свою историю, пребывала в кадре осмысленно, а не как декоративный элемент.

Grazia: Многим фильм видится как портрет типичной российской семьи, где очевиден кризис родственных отношений.

Л.M.: Да, и это тоже. Про извечную тему о том, что яблоня и яблоко все равно где-то рядом, как бы они ни сопротивлялись и ни боролись. У этого есть и свои положительные стороны, конечно. Но иногда нас жутко бесит, когда мы видим в себе те черты родителей, которые так ненавидели в детстве. Вообще, отголоски взросления и этап перерезания пуповины, назовем так, – это очень интересная и сложная тема, я ее прорабатывала с психологом и много читала о ней. Есть масса книг, которые рассказывают, как воспитывать маленького ребенка, а как выстраивать отношения, когда оба взрослые, непонятно. Короче говоря, работая в этом проекте, я параллельно решала для себя внутренние задачи. В итоге и в фильме снялась, и отношения с родителями изменились.

Grazia: То есть сейчас ты любую их точку зрения можешь принять?

Л.М.: Пожалуй, нет. Все-таки мы 18 лет жизни были в неравном положении: они несли ответственность, руководили, наставляли. А теперь все меняется, и им сложно это принять. Мы прошли испытания, после которых я приняла и поняла, что мои родители не будут меня всегда поддерживать во всем на сто процентов. И я не жду, ведь они и не обязаны этого делать. Достаточно, что они поняли, что я уже не маленькая девочка и у меня своя судьба. Мы в последнее время очень хорошо общаемся, созваниваемся каждый день и вообще я безумно по ним скучаю.

Grazia: А родители фильм смотрели?

Л.М.: Вот смотрят в эту минуту как раз. Я бы, конечно, хотела вместе с ними это сделать. Думаю, что мы еще раз вместе посмотрим, когда будем в одном городе. Потому что хочу фильм целиком и вдумчиво воспринять, абстрагировавшись от оценки самой себя. Пока на премьере я только за собой наблюдала. Но мои старшие товарищи предупреждали, что так и будет.

Grazia: Про старших товарищей, к слову. Ты в интервью Сергею Минаеву говорила, что тебе нравится дружить с теми, кто сильно старше тебя, потому что «к этому возрасту люди успокаиваются: смотрят на все философски, у них не бывает истерик». Разверни мысль.

Л.М.: Да просто так сложилось, что мне пришлось научиться общаться на «ты» с людьми старше и опытнее меня. Потому что довольно рано мне стало необходимо выходить на сцену с более взрослыми артистами. Искусственно пришлось стереть эту грань. Кстати, мой муж старше меня на 11 лет. И я не думаю, что у меня получились бы такие крепкие отношения с человеком моего возраста.

Grazia: Как человек, недавно вступивший в брак, что бы ты могла возразить скептикам, ставящим под сомнение этот институт?

Л.М.: Я сама долго искала рациональный ответ на этот вопрос. Сейчас, конечно, вообще непонятно, зачем это надо. Можно и собственность иметь вне брака, и детей. Логически не смогла объяснить. Но брак оказался для меня важным именно с эмоциональной точки зрения. Мы ведь с Витей никогда не называли друг друга «парень» и «девушка».

Grazia: Да, ты ведь об этом и у Юры Дудя рассказывала. Почему, кстати?

Л.М.: Нам не нравится этот термин, и нам это не подходило, было некомфортно. Поэтому до последнего говорили, мол, мы лучшие друзья, и не надо нас называть парочкой, которая встречается. А вот мужем и женой нам друг друга называть нравится. Это как будто бы вполне отражает то, что происходит между нами. И включает такие понятия, как дружба, доверие, уважение, общие цели, общие взгляды на жизнь. Я вообще всегда думала, что для меня не будет разницы, в браке мы живем или нет, но в итоге после свадьбы поняла, что стала спокойнее и увереннее в себе. Просто я немножко тревожный человек, склонна сомневаться во всем, искать обман и подвох. И то, что впервые за 33 года своей жизни Витя решился на такой поступок, для меня говорит о его чувствах ко мне, а ему о моих. Это дает мне уверенность. Да, можно было бы обойтись и без этого, но так легче, спокойнее и приятнее.

Grazia: А к свадьбе долго готовились? По всем канонам?

Л.М.: Нет, все делали экстренно. Я вообще считаю свою свадьбу подарком Собянина, который позволил мне и моим друзьям веселиться до утра. Мы ведь провели ее сразу после послаблений карантина. Витя дал мне карт-бланш на все, я его просто оповещала о своих решениях: про платья, торты, локацию (это в итоге был бар моих друзей «ТехникаБезОпасности»). Больше всего переживала за то, чтобы весело было одновременно всем: и родственникам, и нашим творческим коллегам, и друзьям. В итоге две эти компании слились: моя бабушка и Саша Бортич обнимались и клялись друг другу в любви, все танцевали вместе с трансвеститами, пели и все такое. Было очень неформально: я даже почти не сидела за столом жениха и невесты. Сидела на полу, выхватывала микрофон у ведущих, проводила свои конкурсы.

Grazia: У тебя на обручальном кольце написано Blind for Love. Почему именно эти слова?

Л.М.: Ой, если честно, это не особо важная фраза. Нам просто нравилась эта коллекция ювелирных украшений. Вообще, «ослепли от любви» – это совсем не про нас с Витей. Все как раз наоборот: мы очень трезвы, рациональны. И мы не те люди, которые могут ослепнуть от чувства. Особенно Витя. Путь к его сердцу лежит через разум, логику, стабильность, дружбу. Собственно, путь и к моему сердцу, как оказалось.

Grazia: Сейчас вы живете в Сочи. То есть именно там ваш, скажем так, «официальный» дом?

Л.М.: Я бы сказала, что мы живем на два дома: то в Москве, то в Сочи.

Grazia: А ты вообще по жизни кочевник? Или тебе нравится быть к одной точке привязанной?

Л.М.: Нет, я точно не кочевник. Правда, на вопрос, где мой дом сейчас, ответить не могу. Но у меня есть маркеры дома. Дом там, где фортепиано. Настоящее, не клавиатурка. Дом там, где кот Тимоша... Расскажу по секретику: мы с Витей вьем сейчас еще одно гнездышко, в Москве. Так что у нас новый проект совместный под названием «ремонт».

Grazia: Решение базироваться в Москве как-то связано с тем, что именно здесь сконцентрирована вся культурная жизнь, комьюнити, вечеринки?

Л.М.: Нет, не сказала бы. У меня в какой-то момент произошло перенасыщение этого всего. Когда случился первый виток популярности и успеха, все начали меня куда-то звать, я много веселилась, со всеми знакомилась и общалась. Получалась жизнь как бесконечный смол-ток. Потом надоело.

Grazia: А как же пресловутое FOMO (от англ. Fear of Missing out – «навязчивая идея пропустить что-то важное». – Примеч. Grazia)? Когда все выкладывают веселые stories, пока сами в изоляции, пусть и осознанной?

Л.М.: Когда я сижу в лесу, в деревне, в своем доме и смотрю stories с вечеринок, я четко понимаю, что ничего интересного не пропускаю. Просто потому, что и так знаю, о чем говорят эти люди и как они будут чувствовать себя утром. Да, я экстраверт, люблю тусовки, и вот моя свадьба, например, счастливейший день и чистый кайф. В отличие от Вити: он интроверт, и для него самое крутое – смотреть дома мультики. Но я стараюсь искать баланс. Приезжаю в Москву, решаю рабочие вопросики, тусуюсь, а потом обратно, в свою норку. Как станет скучно, вылезаю из нее и чувствую себя счастливой. Я даже научилась писать песни в Москве, хотя до этого специально ездила в Сочи, чтобы писать их наедине с собой. А вот в последние дни во мне что-то переменилось, и для меня каким-то удивительно новым источником вдохновения стал вот этот городской шум.

Grazia: Ты упомянула момент про первые витки славы. Как ты вообще с ней справляешься? Бесит, когда селфи просят сделать?

Л.М.: Зависит от людей. Если человек по-доброму и искренне настроен, то я обязательно остановлюсь и уделю ему время. А если не сделаю этого, буду чувствовать стыд и вину. Хотя мне все говорят, что это неправильно, потому что моя работа – не болтать со всеми на улице, а песни писать, но я все равно испытываю вину, если кому-то отказываю. Просто бывают люди, которые чуть ли не на «Авито» выставляют эти автографы и фото. От таких сразу чувствую негативную энергию, хочу убежать и спрятаться в капюшон. Но когда с хорошим настроем, я с радостью. И даже перефоткаться предложу, чтобы было веселее.

Grazia: Ты как-то в интервью говорила, что жизнь тебе кажется сумбурной: хочется уделять внимание только рифмам и панчам, а приходится отвлекаться на нетворческие вещи. Сейчас так?

Л.М.: Нет, по-моему, я все-таки нашла баланс. Долго к этому шла: привлекала людей, не всегда правильных и хороших, чтобы делегировать и снять с себя некоторую ответственность. В итоге поняла: если хочу крутые клипы и интервью, то не могу поставить это на конвейер, а должна участвовать во всем полноценно, но опираясь на команду. Сейчас это Витя, мой директор Максим, моя мама и я.

Grazia: И мама? А она как помогает?

Л.М.: Мама у нас занимается всякими денежками и бумажками. Как бы юрист и бухгалтер. В общем, мне очень классно работать с этими чудесными людьми. То есть, делегируя задачи им, я не снимаю с себя ответственность за результат. А работаем мы в обычном приложении-таскменеджере, проводим режим еженедельных планерок. Кстати, Максим, а чего это у нас давно не было планерок? Непорядок!

Максим, менеджер Лизы Монеточки: У нас с тобой сейчас перегруз дел, сплю по четыре часа, так что не переживай, планерки скоро вернутся. (Улыбается.)

Л.М.: Короче говоря, моя жизнь сейчас спокойная. Я нормально реагирую на критику в прессе, даже если моя бабушка мне звонит и говорит: «Лиза, там про тебя такое написали!» Понимаю, что это все рабочие моменты. Я сильно ограничила круг общения, настроила режим дня. Никуда не спешу, не таскаюсь по ток-шоу, оставляю много времени для маневра: отдыхать, писать песни, придумывать, обсуждать с Витей идеи клипов. В общем, мой секрет звучит так: делегировать, но не снимать ответственность. А еще беречь свое время и силы.

Фото: Роман Машевский
Идея и стиль: Алиса Жидкова
​Интервью: Светлана Аношкина

Макияж: Ксения Валевская для Guerlain.
Стилист по волосам: Коля Риш для Authentic Beauty Concept.
Мастер по маникюру: Олеся Шмидт для @peng_msk.
Ассистенты фотографа: Дмитрий Назаров, Павел Радченко.
Ассистенты стилиста: Виктория Казарян, Дарья Ратникова.
Ассистент стилиста по волосам: Екатерина Беренштейн.
Продюсер: Яна Савина.

Благодарим «Городской букет» (ул. Покровка, 34) за помощь в организации съемки.