Моральный кодекс: Мила Ершова о проживании тяжелых ролей и моментов жизни, судьбе сериалов про 90-е и надежде

Мила Ершова: В декабре 2023 года у меня ушла мама... Сериал мы начали снимать в середине января, и я полностью переключилась на него. Несмотря на темный сюжет и ужасные события, которые происходят с моей героиней, эти съемки были для меня лучом света. Сюжет волшебным образом не загонял меня в депрессию, а, наоборот, увлекал и отвлекал. Помню, мы снимали сцены в квартире несколько дней подряд и мой партнер – Эльдар Калимулин – отснялся в первый день, а потом день на пятый пришел и говорит: «Ой, ты, наверное, устала тут находиться». А я поймала себя на мысли, что вообще не замечаю, как летит время, поскольку полностью погружена в другие обстоятельства. Это был мой спасительный маяк, благодаря ему я не отвлекалась на свои мысли, думала только о нем. В этом смысле проект реально спас мне жизнь.

GRAZIA: Спасибо, что поделилась. Расскажи, пожалуйста, как ты попала в проект.

Мила Ершова: За год до старта меня попросили записать самопробы. Потом агент сказала, что я утверждена. Со мной такое было впервые – чтобы без личной встречи... Тем более, я знала, что Душан Глигоров – глубокий, вдумчивый режиссер. Летом я пошла с подругой на фотосессию в очень колоритную квартиру ее приятеля. И тут выясняется, что этот приятель – оператор Батыр Моргачев, который всегда работает с Душаном. Но я его не узнала. Мы разговорились, и он сказал, что завтра они выезжают снимать «Трассу». Я сопоставила информацию и поняла, что эта встреча свела меня с человеком из того самого загадочного «Аутсорса», на который меня утвердили, а потом пропали. Оказалось, что съемки переносятся на конец года. Когда он это сказал, я решила, что пройдет слишком много времени, будет перекаст и про меня забудут. Но в начале декабря меня позвали на читку с Эльдаром Калимулиным, где выяснилось, что он, Ваня Янковский и я были первыми, кого утвердили на проект.

GRAZIA: Как прошла ваша первая встреча с Душаном?

Мила Ершова: Я была удивлена, как тонко и точно он работает. Когда мы читали с Эльдаром все наши сцены – у нас большая линия, – мы делали разбор, который многие режиссеры сегодня просто игнорируют. Бывает, что режиссер тебе рассказывает про героя, про его особенности, но это совершенно не отражено в сценарии и никак им не поддерживается, даже наоборот – противоречит. А у Душана был свой взгляд, не поверхностный. Мы детально обсуждали, как все будет воплощаться, какие нюансы будут соблюдены. Когда уже приступили к съемкам, меня поразило, что Душан приходил с отдельной выборкой по моему персонажу, где все было прописано: что в этой сцене важно, какие изменения должны быть, а также что было до и что будет после. Меня это покорило. Как и сама работа на площадке: он уделял внимание маленьким, но очень важным деталям. Для того чтобы я иначе «услышала» партнера в кадре, мы могли пере­снять отличный десятиминутный дубль. За такими людьми, как Душан, хочется идти: ты полностью доверяешь ему, нет никакого сопротивления и внутренней борьбы, понимаешь, что он точно знает, чего хочет. Мы работали в симбиозе: я делала свой разбор, привнося детали, а Душан смотрел более масштабно, в рамках всего сериала. Такое бывает крайне редко. Еще Батыр – гениальный оператор. Очень тонкий, с прекрасным чувством вкуса. Все были на своих местах и круто делали свою работу.

GRAZIA: А с ребятами как работалось? С Ваней это не первый совместный проект.

Мила Ершова: Да, мы снимались в «Плейлисте волонтера». Здесь у нас было буквально три смены, но это было здорово: мы постоянно смеялись, подкалывали друг друга. Когда партнерство настроено, всегда легче работать. Еще с Кариной Разумовской мы поймали классную ноту взаимодействия между матерью и дочкой, у которых непростые отношения. А с Эльдаром мы встретились на площадке впервые, хотя знакомы тысячу лет. С ним очень легко, он все время идет от ситуации, очень живо на все реагирует. Могу сказать точно: я на этом проекте забыла про дискомфорт в профессиональном плане.

GRAZIA: Мила, когда ты прочитала сценарий, какое было ощущение? Тема не вызвала отторжения?

Мила Ершова: Мне сценарий понравился, я не могла от него оторваться. Я люблю драму и сюжеты, где поднимаются острые, социальные темы.

GRAZIA: Как считаешь, после выхода сериала будет ли общественный резонанс, как со «Словом пацана»?

Мила Ершова: Резонанс – не самая предсказуемая вещь в нашей индустрии. Даже продюсеры «Слова пацана» не ожидали, что будет настолько большой бум. Думаю, важно делать свою работу честно и искренне, а успех – это дело судьбы. В нашем сериале для меня боґльшую ценность имеет поднятая тема. На фоне актуальных новостных сводок и возобновления дискуссии о смертной казни сюжет «Аутсорса» буквально кричит о том, что она не должна быть введена. Полагаю, есть предпосылки, чтобы сериал как минимум возбудил у людей желание задуматься, вызвать дискурс и создать резонанс.

GRAZIA: На какие вещи «Аутсорс» тебя заставил взглянуть иначе?

Мила Ершова: Не могу сказать, что у меня сильно изменилось мировосприятие, так как в целом с повесткой сериала я согласна. Просто сценарий, процесс съемок и проживание событий вместе с персонажем лишний раз натолкнули на серьезные размышления о том, что такое хорошо, а что такое плохо. В нашем сериале эти понятия расплываются, так как при очень острых обстоятельствах нет объективного ответа. Непонятно, как бы каждый повел себя, оказавшись в той или иной ситуации. И ты будто вместе с героем находишься в растерянности и задумчивости – как лучше поступить?

GRAZIA: Как ты оцениваешь героя Ивана Янковского – Костю, который вроде поступает так не из-за денег, а ради справедливости?

Мила Ершова: Он очень неоднозначный. Вначале выглядит как эмпат, подключается к чужим проблемам, даже берет на себя их решение. Он единственный, кто пытается относиться к заключенным как к людям. Да и в целом говорит и делает то, что помогает проникнуться к нему. Но в процессе он сильно меняется и превращается в монстра, торгующего возможностью предать смерти заключенных с особой жестокостью, дав ее тем, кто хочет отомстить за невинных жертв. И вот в какой-то момент стирается грань между надзирателями и убийцами, и уже непонятно, кто из них хуже. Его герой очень убедителен, и, если его слушать, выключив рацио, кажется, что говорит он очень правильные вещи. А если вдуматься в его слова – это очень страшные умозаключения.

GRAZIA: Мила, а как ты собирала своего персонажа?

Мила Ершова: Моя подготовка всегда начинается с разбора роли, поворотных точек в линии персонажа, поиска пластических и интонационных приспособлений в разные периоды жизни героя. Разбирая первую часть роли, жизнь до изнасилования, мне нужно было ярко показать ее беззаботность, легкость, веселость, когда единственное, что моего персонажа заботило, – это будет ли на свадебном столе поросенок. На этом счастливом фоне ярче отобразился контраст с последующей трансформацией. Мне помог фильм «Обвиняемые» 1988 года, где героиня проходит через групповое изнасилование. Понравилось, как Джоди Фостер выстроила телесные приспособления: сорванный сиплый голос, зажатое тело, страх перед любым мужчиной, с которым приходится контактировать, чувство вины. Но все-таки при разборе мне было важно, чтобы не сложилось обманчивое впечатление, что Наташа жертва и действует очень вяло. У нее есть сверхзадача – иметь семью и быть любимой, она должна стремиться к этому в каждой сцене. Поэтому порой она не замечает грубые действия своего мужа, она, как в пелене, старается это игнорировать и готова на все. Удивительно, конечно, как с каждой серией она проваливается в яму: мне кажется, что у Анны Козловой (сценаристка проекта. – Прим. GRAZIA.) был мешочек с событиями, который нужно было куда-то деть, и она взвалила на Наташу все беды. (Улыбается.)

GRAZIA: Скажи, было ли сложно выбираться психологически после такой непростой роли?

Мила Ершова: Скорее нет. У меня нет такого, что если страдает моя героиня, то и моя жизнь погружается во мрак. Да, я все проживаю, пропускаю через себя, но после смены эти переживания не перетекают в реальную жизнь. Единственное, мне было сложно физически после сцены, где Наташа пытается повеситься. На меня надели специальный корсет с веревкой и карабином и закрепили его на потолке, а когда я делала шаг со стула, создавалась иллюзия, что я повисаю за счет петли на шее, но вся нагрузка шла на корсет. Проблема в том, что дублей было много, корсет каждый раз очень резко и больно стягивал ребра. После нескольких дублей мне уже было тяжело дышать. Вернувшись в Москву, я некоторое время ходила к остео­пату вправлять грудную клетку и ребра.

GRAZIA: Расскажи про грим, много времени он занимал?

Мила Ершова: Изначальный референс был «Груз 200», в плане страшной правдоподобности. Но потом от этого решили отойти. Я каждый раз настаивала, чтобы гримеры рисовали поярче побои, но продюсеры решили, что не нужно жестить, и поэтому в каких-то сериях они заживают очень быстро, как на кошке. В художественном плане мне очень нравится сцена свадьбы, где мне сначала нарисовали синяки, а поверх этого наложили тональник, получился классный эффект: зритель видит, что героиня пыталась замаскировать их, сильно накрасила лицо, но это не помогло.

Весь сериал я почти без косметики, гримеры работали очень быстро: синяки делались спиртовыми красками, а шрамы заранее заготавливались в Москве. Тон на лицо практически никогда не накладывали, наоборот, подчеркивали серые круги под глазами. Мы придерживались принципа «чем хуже, тем лучше». (Смеется.)

GRAZIA: Фильм снимался в разных локациях, где тебе удалось побывать?

Мила Ершова: Съемки проходили в разных городах на Кавказе – мы постоянно перемещались. Квартира моей героини находилась в заброшенном доме в Пятигорске. Там были сделаны кухня, спальня, ванная, а все остальное разрушено. Топили газовыми печками, но мы все равно мерзли. А когда снимали в Тырныаузе, снег, на который мы рассчитывали, растаял. Его специально на самосвалах привозили с Эльбруса, раскидывали, и нужно было очень быстро все снимать. На Камчатке снимали натуру: все проходки, дом, в котором якобы живем.

GRAZIA: Впечатлила Камчатка?

Мила Ершова: Очень тяжело дался перелет, у меня был жуткий джетлаг. Хорошо, что мы приехали за два дня до съемок. Первое время там была слабая видимость из-за метели, и было даже обидно, что мы прилетели на Камчатку ради видов и вулканов, а в итоге с тем же успехом можно было снимать в Люберцах. Как-то оператор даже не мог открыть камеру: ее сносило и ничего не было видно. В этот день ребята, которые уже отснялись, не могли улететь: не давали взлет, а другая часть съемочной группы, которая должна была прилететь, вынуждена была сесть в Магадане. К счастью, боґльшую часть дней все же радовало солнце, открылись фантастические красоты, которые вы увидите в сериале. На Камчатке я провела неделю. В один из выходных дней мы ездили к вулканам на санях. На вершине, в избушке, ели из казана плов и грели ноги возле печи. Фантастически красиво и аутентично. К сожалению, до океана я не доехала, хотя взяла с собой купальник и хотела попробовать зимний серфинг. Но на этом холоде поняла, что все же не готова. (Улыбается.)

Это что касается природы. А вот сам город... Печально, что, снимая сериал про нищие 90-е (а это было 30 лет назад!), не пришлось строить отдельные декорации – выбрали в качестве натурных объектов реальные жилые дома, которые не изменились. Я бы хотела пожелать этому потрясающему городу реновации и преображения.

GRAZIA: Как считаешь, зритель не устал от повестки 90-х?

Мила Ершова: Людям надоела не эпоха, а грустная, тяжелая повестка и рефлексия. Если бы это был другой жанр, наверное, не важно, какая эпоха. Я бы сама сейчас включила что-нибудь веселое, чтобы просто разгрузить мозг. Но тем не менее на фестивале онлайн-сериалов «Новый сезон» выиграл именно «Аутсорс», хотя было много и современных проектов, и комедий. Возможно, потому, что это вдумчивое кино. Все-таки у нашего зрителя есть запрос на честный разговор, на большие и сложные темы.

GRAZIA: После такого проекта ты готова была нырнуть снова в подобное или тебе требовалось сменить жанр?

Мила Ершова: До съемок в «Аутсорсе» у меня не было ни одного выходного дня: я была задействована в сериалах «Цыгане. Улица Шекспира», «Тайны Карениной» и фильме «Лотерея», играла в театре и от проекта к проекту ездила восемь часов по серпантину несколько раз в месяц между Минводами и Геленджиком. А еще умудрялась ходить на уроки по вождению. Несмотря на то что работа любимая, классная, долгожданная, организм очень устал и у меня случилось выгорание. И конечно, ситуация в семье стала финальным ударом. Несколько месяцев я не хотела ничего делать. И в мае меня вытащила поездка в Японию, которую посоветовала психолог, сказав, что нужно сменить окружающую действительность: увидеть другие лица, цвета, знаки, культуру, валюту, услышать другой язык. К счастью, совет сработал, и Япония меня перезагрузила. Я вернулась в Москву и на этой энергии снялась в нескольких фильмах. Поездка дала понять важное: нужно давать себе шанс отдохнуть. Улетать и ничего не делать, ни о чем не беспокоиться. Раньше я была адептом активного отдыха, мне обязательно нужно было заранее все прогуглить и посетить все достопримечательности, а сейчас осознала, что иногда важно просто лечь (желательно на солнце) и не мотаться никуда.

GRAZIA: Какой основной критерий выбора проекта для тебя, помимо социальной тематики?

Мила Ершова: Хороший сценарий, сейчас это редкость. У меня никогда не было цели заработать все деньги мира, играя все, что дают. Я не могу существовать в том, что мне не нравится. Буду спорить и пытаться докопаться до истины. Если пойму, что люди просто пришли рубить бабки, я буду расстраиваться, загоняться, все равно чего-то ожидать. Потом ожидания не оправдаются, и я еще больше расстроюсь. К счастью, мне приходят хорошие предложения и есть выбор. Когда снимаешься в таких проектах, как «Аутсорс» или «Плейлист волонтера», то встаешь в пять утра и летишь на съемки хоть в грязь, хоть в холод.

GRAZIA: Советуешься ли ты со Святом (Святослав Рогожан – актер, муж Милы. – Прим. GRAZIA.) и влияет ли его мнение на твой выбор ролей?

Мила Ершова: Мы советуемся в обе стороны. У нас схожие вкусы, по­этому чаще то, что нравится мне, нравится и ему. Лишь однажды я хотела согласиться, а он сказал, что не нужно, не получится у них ничего. В итоге там все сорвалось.

GRAZIA: У вас планируются совместные проекты?

Мила Ершова: Да, сериал «Встать на ноги» по сценарию Александра Носкова, автора вселенной «Волшебный участок». Я играю девушку, которая в возрасте трех лет оказалась в инвалидной коляске после автокатастрофы. Это непростая роль, героиня на меня совсем не похожа – у нее другая логика и характер: я больше интроверт, а она очень экспрессивная, заводится с пол-оборота. С нами на съемках работает девушка на коляске Злата, с которой мы очень подружились. Она меня консультирует, я постоянно фиксирую, на что она опирается, как работают руки, ноги, как она их поправляет, где находится центр тяжести и так далее. Моя героиня занимается инклюзивными танцами и встает в пару к герою, которого играет Святослав. Когда мы в Москве, постоянно ходим на репетиции. Мне это дается непросто, потому что танцевать я не умею, и порой просто хочется рыдать. Мне не повезло с педагогами по этому направлению, мне внушили комплексы, появился страх ошибок, страх почувствовать свое тело. Но я стараюсь все делать для того, чтобы это не мешало рабочему процессу, и иногда беру частные уроки, чтобы перебороть себя и свою захламленную голову. «Встать на ноги» – история социальная и с важным глубоким посылом и хорошим юмором, в общем, все как мы любим.

Модель: Мила Ершова; фото: Данил Головкин; идея и стиль: Алиса Жидкова; волосы: Маргарита Ханукаева; визажист: Анна Меркушева, Make up for ever; сет-дизайн: Светлана Седых; ассистент фотографа: Bold Moscow; ассистент стилиста: Лариса Козлова; интервью: Екатерина Сахарова; продюсер: Яна Савина